Анна Аликевич
Поэт, прозаик, филолог. Окончила Литературный институт им. А. М. Горького, преподаёт русскую грамматику и литературу, редактирует и рецензирует книги. Живёт в Подмосковье. Автор сборника «Изваяние в комнате белой» (Москва, 2014 г., совместно с Александрой Ангеловой (Кристиной Богдановой).
Редактор — Андрей Фамицкий
РУФЬ СОБИРАЕТ КОЛОСЬЯ
1.
Ты не мог бы остаться со мной
Я не мог бы иначе кукушка мне не даст молока
Дрозд запрет меня на замок
Отберут книгу морей и рек слов и строк
Меня ждут двенадцать моих королев
Черную палочку суют в костерок
Смотрят у которой заледенела
А у тебя даже жребия нет
Мышь не вынесла тебе на блюдце жердок
У тебя нет ни одного гоблина в родне
Мне не подходит твоя кровь
Ложись спать тумана и сыворотки реки кровь
2.
— Ты сходила в подвал за молоком?
Мойра держит меня за локоть, не дает отпереть его лоно,
Где в вырубе мшистом и тёмном стоит жабий кувшин.
Она смотрит глазом своим кошачьим большим:
Что за вздор вздорный?
Я стояла там — и смотрю, целый выводок на полу: пляшет, стрекочет
Детский их хороводик, один как прыгнет ко мне в туфлю:
Так и ношу его, капитана ботика навроде…
— Будешь болтать бессмысленное болотье — испепелю.
Я ходила вниз: вот мое питьё, белое, как тело русалки,
Прохладное, как перламутровое тело моллюска, —
И там стояла, пока мое сердце не перестало падать и трепыхаться,
Пока мой шаг не стал обычным, как у случайной спутницы.
А потом всё же собрала себя в руки: мое дыхание, шёпот, колотьё и плоть, —
И ничего не сказала. Всё, как ты любишь,
Поставила тебе на блюде —
А ты не пьёшь.
И я стою, жду, что ещё ты скажешь о моей судьбе,
Хотя ты забыл, что я здесь.
И я делаю знак Эрине: можешь там, в углу, сесть.
«Зачем ты пришла, зачем поднялась,
Ему всё равно, — она смотрит, осклабясь,
Словно её кто за язык тянул, —
Правда, русалка, перебирающая тину,
Правда, дево, подходящая к окну и стучащая в темень,
Ему всё равно… Молоко течёт, это я его опрокинула».
— Это ты опрокинула? — Нет, это не я. —
Получай, получай, получай…
3.
Говорит ты такая старая что это даже уже звучит неприлично
Таких не берут ни в одну школу как говорил наш научрук закадычно
Таким если и можно позволять разевать глагол
Только в прозе и не про личное
У тебя есть позиция
Это то что нужно в твоём возрасте
Как ребенку горшок
Нет спасибо я в штаны
У тебя есть мнение по той поправке
Которая про рабство
Ты только по этой позиции свое мнение мне рассказывал
Прекрати это паясничество это уже не смешно
Когда старая дура глупость свою выпячивает
Всему свое вено свое вино
Сам скажи это жене
Она у меня ещё маленькая доросла только до понимания
Моего старого мнения лет двадцать назад
Да и то переспрашивает как как ты сказал
Это такая прелесть
А в тебе так ничего и не созрело
Ничего ничего ничего
Иногда я думаю сколько же тебе лет
Таких как ты только возраст и украшает
Только не говори мне что ты написала
Что ты прячешь в бумажке
Покажи мне из любопытства
Про птицу лежащую в овраге и ждущую моей отмашки
Про страшный сон про мою долгополую рубашку
А точно была такая когда жили под Владимиром
Под Николаем
И про колоски которые я сплетал
Правда сплетал колоски
И про родинку на животе
Я свёл ещё лет десять назад в Гродно
Скажи вот тебе самой не стыдно не стыдно
4.
Мои письма никто не читает их уже накопилось до сотни
Голова кота ноги жука а вот здесь ветка неименованная выходит
Ты понял здесь голубая рыба она означает твой город который в озере
Здесь шарик мохнатый лунный фонарь для тебя чтобы ты вышел из чащи
Здесь твой нож зуб кошачий и половина пуговицы на нитке
Какие-то настоящие твои вещи время вышло на вокзале
Вечности их никто так и не спрашивает Мойра их выдала мне
Как невостребованные
Смешно
Вот еще твои слова я сложила их так чтобы смысла не было
Для меня каждое значимо по отдельности как младенец для матери
Представь четыре младенца не все ли равно какие они
Вот коробочка которой ты поджигал воду
Полжелудя на которых переплывал скатерть реки
Но самое главное конечно не сохранилось
Как сохранить пустоту от руки в перине
Морскую лилию волос
И главное сны которые рождаются только в твоей утробе
Как ионы в ките
А потом выходят через чужие уста
Через мои
Вот рыба идет на своем хвосте кот держит ее за лапу
Вот нитяная кукла лежит на подушке и я кидаю ее под кровать
Чтобы для тебя было место
Ты возвращаешься всегда затемно
Между собакой и волком
Между девятью и десятью
Аудио: Анна Аликевич читает отрывок из стихотворения «Руфь собирает колосья»
5.
Ты думаешь я беру их с неба
Как ты думаешь откуда я их беру
На всю эту снедь манну золотого хлеба
Тебе такой разговор конечно не по нутру
Но как ты думаешь все это откуда
Что ты ешь пьешь а главное златокудрые
Боги всё это оплотство это не валяется на дороге
И за медный рубль не продается
Ты даже считать не умеешь сколько
Столько не выткать ни одной паучихе
А еще открываешь рот что не нравятся тебе пути мои
Что не достать из меня толка
Я давно уже все достал
Как ты думаешь лодка серебряная лунная мечта
А рассыпанные по переплету звезды
В этом мире всё продается
Просто ты не умеешь считать больше ста
И сколько бы ты ни таскала воду ни молола зерно
Ты никогда не вымелешь и малой толики
Это тебе ясно
Так что закрой рыбий свой рот и не бормочи
А то смех меня разберет где ты достал эти ключи
Уж я знаю где
Когда я родился то только свиткой своей и владел
А теперь такие как ты меня учат
Чей был раньше этот надел
А между прочим подумай лучше что ты читаешь что носишь
И даже идущие к востоку грозовые тучи из старой книги
И молнию вынимает Кронион Громодел
И пелена тумана идет когда говоришь мне душно
А сад где еще лежат ягоды Персефоны засушенные
Думаешь это я так на дороге нашел приглядел
Подумай об этом лучше
Когда говоришь всё с третьей женой своей судишься
За каждый локоть за каждый бездел
Я так не хочу
Так иди
6.
Уложи меня в траву бред-трава растет на ветряном берегу
Дом я продал и двор и усадьбу всю и стога я вернуть тебя туда не могу
А потом жгли лес жгли лес и коней пускали на поле
А потом дерн вытоптали весь и успокоилось успокоилось
А помнишь как ночью синие цветы дрожат горлом своим голубым
Как они говорят перенеси нас перенеси к озерам и паводкам дождевым
Как они цепляются друг за друга руками как листья их дрожат пауканием
И как бормочут на единственном подлинном бессмысленном языке
А река как их темное исподнее как волосы твои словно проросшие на угольке
И когда я падаю в их туманное озеро в их теплый дом
То трава бормочет и ластится и шепчет свои условия
Но нельзя понять ни одно
И я говорю возведи сад возврати корабль
Насади леса верни все обратно
Настели на дерево сухой травы и сонного тумана
Зеленоглазая королева пойдет с прялкой по снам безымянным
Ты забыл меня ты забыл
Я тебя и не помнил
Вся память моя как туман и поле иногда звон от старой колокольни
Белый цветок с могил
Но не сегодня не сегодня пар поднимается открывается лесная книга
Олень идет по ее страницам касаясь едва
Что тебе снилось
Знаешь сколько бы дали мне если бы вспомнил если бы вспомнил слова
